Моё сердце, мои тексты грубы как наше время.
Что я могу добавить? Тебе известно это напряжение.
Муть воспоминаний цвета аметист.
Что я могу добавить? Моя душа грустит.

Что я могу добавить к тому, кто я такой? Дни диктуют нам направления – и мы направляемся, не в лучшую сторону. Ничего не жду, подавлен. Я не шучу, я всё больше замыкаюсь, молчу. У меня остаётся последняя связь, чтобы не пропасть – мои тексты как спасение от тоски и опасений. Горечь этого речитатива держит меня на плаву, хочу выблевать свою грусть и своё безумие. Это всё, что мне осталось и мне плевать на возражения, я хочу говорить до изнеможения. Хочу улыбаться, шутить, но руки плетут эту нить. Не могут принять ни слова радости пустые листы передо мной. Такие вот странности! Всё происходит непроизвольно: ничего смешного и прикольного. Я, может, родился не там и не тогда, когда надо было? И вот жизнь уже вкачивает в меня эту прозу в опасных дозах. Я заперт в гробнице своих неврозов. Как Трэвис Бикли, чтобы засмеяться я должен сперва здорово нажраться. Может тебе всё это смешно и ты потешаешься над моими текстами? Завтрашний день? Знаешь, я от него ничего не жду. Ты слышишь эти рваные звуки, малыш? Пахнет страданием. Ничего, это просто моё жизнеописание, сказание про таких как я. Так вот успокойся, это всего лишь диск, слышишь? В жизни всё гораздо хуже, малыш!

Моё сердце, мои тексты грубы как наше время.
Что я могу добавить? Тебе известно это напряжение.
Муть воспоминаний цвета аметист.
Что я могу добавить? Моя душа грустит.

На заре второго тысячелетия жить на этой планете, в этих городах всё трудней. Миллионы людей становятся армиями теней. Тёмная сторона мира, жизнь без ориентира. Я догадывался, но теперь это аксиома: мы похерены богом. Я читаю это в глазах друзей, невольных свидетелей преступлений. Эй! Мои руки связаны, но жизнь навязывает мне эти темы: нравиться мне это или нет – не в этом дело. Без надежды на понимание, без средств к существованию. Каждый день как удар: я ещё не устал удивляться. Но постепенно перестаёшь замечать эти вещи. Время проходит, люди уходят, но ничего не меняется, всё начинается снова, опять. И сегодня, гляди, ты совсем один. Всё идёт своим чередом, день за днём, но ты хочешь понять, ты хочешь, но не можешь, писать о другом, стать другим, потому что, чтобы не видеть надо уже быть слепым. Мне 23, и я уже не могу спать, но я всё ещё желаю желать. Не могу приспособиться к этим способам времяпрепровождения. Кто я, где я? И вся эта моя музыка - коту под хвост! Что ждёт нас завтра – вот вопрос! Эти сожаления и предположения поражают меня, но, хотя, быть может, только меня одного. Какие стихи могут здесь цвести соцветием ярким? Не мои: я против лицемерия, а не за. И я не закрою свои глаза...

Моё сердце, мои тексты грубы как наше время.
Что я могу добавить? Тебе известно это напряжение.
Муть воспоминаний цвета аметист.
Что я могу добавить? Моя душа грустит.

* Главный герой фильма М. Скорсезе "Таксист"